Au jour fixé, l'appartement du comte Ulric de Rouvres était préparé. Ulric y donna rendez-vous pour le soir même à trois des plus célèbres médecins de Paris. Puis il courut chercher Rosette.
Elle venait de mourir depuis une heure. Ulric revint à son nouveau logement, où il trouva son ancien ami Tristan, qu'il avait fait appeler, et qui l'attendait avec les trois médecins.
—Vous pouvez vous retirer, messieurs, dit Ulric à ceux-ci. La personne pour laquelle je désirais vous consulter n'existe plus.
Tristan, resté seul avec le comte Ulric, n'essaya pas de calmer sa douleur, mais il s'y associa fraternellement. Ce fut lui qui dirigea les splendides obsèques qu'on fit à Rosette, au grand étonnement de tout l'hôpital. Il racheta les objets que la jeune fille avait emportés avec elle, et qui, après sa mort, étaient devenus la propriété de l'administration. Parmi ces objets se trouvait la petite robe bleue, la seule qui restât à la pauvre défunte. Par ses soins aussi, l'ancien mobilier d'Ulric, quand il demeurait avec Rosette, fut transporté dans une pièce de son nouvel appartement.
Ce fut peu de jours après qu'Ulric, décidé à mourir, partait pour l'Angleterre.
Tels étaient les antécédents de ce personnage au moment où il entrait dans les salons du café de Foy.
L'arrivée d'Ulric causa un grand mouvement dans l'assemblée. Les hommes se levèrent et lui adressèrent le salut courtois des gens du monde. Quant aux femmes, elles tinrent effrontément pendant cinq minutes le comte de Rouvres presque embarrassé sous la batterie de leurs regards, curieux jusqu'à l'indiscrétion.
—Allons, mon cher trépassé, dit Tristan en faisant asseoir Ulric à la place qui lui avait été réservée auprès de Fanny, signalez par un toast votre rentrée dans le monde des vivants. Madame, ajouta Tristan en désignant Fanny, immobile sous son masque, madame vous fera raison. Et vous, dit-il tout bas à l'oreille de la jeune femme, n'oubliez pas ce que je vous ai recommandé.
Ulric prit un grand verre rempli jusqu'au bord et s'écria:
—Je bois....
—N'oubliez pas que les toasts politiques sont interdits, lui cria Tristan.
—Je bois à la Mort, dit Ulric en portant le verre à ses lèvres, après avoir salué sa voisine masquée.
—Et moi, répondit Fanny en buvant à son tour... je bois à la jeunesse, à l'amour. Et comme un éclair qui déchire un nuage, un sourire de flamme s'alluma sous son masque de velours. | В назначенный день квартира графа Ульрика де Рувра была готова. В тот же вечер Ульрик назначил там встречу з тремя самыми известными парижскими врачами. Потом он побежал за Розеттой. Она умерла час тому назад. Ульрик вернулся в свое новое жилище, где застал своего старого друга Тристана, за которым он посылал; и тот ждал его вместе с тремя врачами. − Можете удалиться, господа, сказал им Ульрик. Особы, по поводу которой я желал с вами посоветоваться, больше нет. Оставшись наедине с графом Ульриком, Тристан не пытался успокоить его боль, но по-братски разделил её с ним. Именно он руководил пышными похоронами Розетты к большому удивлению всей больницы. Он выкупил вещи, которые девушка взяла с собой и которые после её смерти стали собственностью администрации. Среди этих вещей было и голубое платьице, единственное, которое осталось у бедной покойницы. Благодаря Тристану также была перевезена в комнату его новой квартиры и старая мебель Ульрика с тех времен, когда он жил с Розеттой. Прошло немного времени после того, как Ульрик, решив умереть, уехал в Англию. Таким было прошлое этого человека в тот момент, когда он входил в залы кафе де Фуа. Появление Ульрика вызвало большое волнение среди присутствующих. Мужчины встали и учтиво приветствовали его как светские люди. Что же касается женщин, в течение пяти минут они бесцеремонно бомбардировали любопытными до нескромности взглядами, графа Рувра, который чувствовал себя почти смущённым. ‒ Ну-ка, дорогой мой покойник, сказал Тристан, усаживая Ульрика на место, которое было ему уготовано возле Фанни, отметьте тостом Ваше возвращение в мир живых. Мадам, добавил Тристан, указывая на Фанни, неподвижную под своей маской, мадам поднимет ответный тост. А Вы, − сказал он совсем тихо на ухо молодой женщине, не забывайте мои советы. Ульрик взял большой бокал, полный до краев, и воскликнул: —Я пью.... — Не забывайте, что политические тосты запрещены, крикнул Тристан. — Я пью за Смерть, сказал Ульрик, поднося бокал к губам, поклонившись прежде своей соседке в маске. — А я, ответила Фанни, поднимая тост в свою очередь, я пью за молодость, за любовь. И подобно молнии, разрывающей тучу, огненная улыбка засияла под её бархатной маской. |