Am andern Tag war die Hochzeit. Während der Trauung hörte man die Braut weinen, es schien, als ahne sie ihr trauriges Schicksal voraus, während der Bräutigam, Herr Peter Salomon Curius, selbstbewußt und höhnisch lächelnd um sich blickte. Die Sache war die, daß es kein Geschöpf auf Gottes Erdboden gab, dem er sich nicht überlegen gefühlt hätte.
Als das Hochzeitsmahl zu Ende war, wurde Engelhart mit den andern Kindern ins Freie geschickt. Es war ein lieblicher Garten hinter dem Haus, voll Apfel- und Kirschenbäumen. In dem dumpfen Trieb aufzufallen, sonderte sich Engelhart von der Gesellschaft ab und schritt in einer den Erwachsenen abgelauschten Gangart in der Tiefe des Gartens hin und her. Was ihm unbewußt dabei vorgeschwebt hatte, geschah; die jüngste Cousine folgte ihm, stellte sich ihm gegenüber und blitzte ihn mit dunkeln Augen schweigend an. Nach einer Weile fragte Engelhart um ihren Namen, den er wohl schon einige Male gehört, aber nicht eigentlich begriffen hatte. Sie hieß Esmeralda, nach der Frau des Onkels Michael in Wien, und man rief sie Esmee. Dieser Umstand erweckte von neuem Engelharts prickelnde Eifersucht, und er fing an, prahlerische Reden zu führen. Der Lügengeist kam über ihn, zum Schluß stand er seinem wahnvollen Gerede machtlos gegenüber, und Esmee, die ihn verwundert angestarrt hatte, lief spöttisch lachend davon.
Um diese Zeit faßten seine Eltern den Beschluß, ihn, obwohl er zum pflichtmäßigen Schulbesuch noch ein Jahr Zeit hatte, in eine Vorbereitungsklasse zu schicken, die ein alter Lehrer namens Herschkamm leitete. Herr Ratgeber, der große Stücke auf Engelharts Begabung hielt und große Erwartungen von seiner Zukunft hegte, war ungeduldig, ihn in den Kreis des Lebens eintreten, von der Quelle des Wissens trinken zu sehen. Er dachte an seine eigne entbehrungs- und mühevolle Jugend. Noch in den ersten Jahren seiner Ehe liebte er gehaltvolle Gespräche und gute Bücher und bewahrte eine schwärmerische Achtung für alles, was ihm geistig versagt und durch äußerliche Umstände vorenthalten blieb. | На следующий день была свадьба. Во время венчания было слышно как плачет невеста, как будто предчувствуя свою печальную судьбу, в то время как жених, господин Петер Саломон Куриус, самоуверенно улыбаясь, презрительно смотрел на окружающих. Казалось, что не было на всем белом свете того, перед кем он не испытывал бы чувства собственного превосходства. Когда свадебный обед закончился, Энгельгардта вместе с другими детьми отправили на улицу. За домом был миленький садик, засаженный яблонями и вишнями. Поддавшись смутному влечению, Энгельгардт отделился от остальных и начал вышагивать взад вперед по дорожке в глубине сада, где можно было подслушать разговоры взрослых. Затем произошло то, что Энгельгардт уже неосознанно представлял себе: последовавшая за ним младшая кузина встала напротив него и молча и пристально посмотрела на него темными глазами. Спустя мгновение Энгельгардт спросил как её зовут. Возможно, он слышал это имя не раз, но совершенно не мог вспомнить. Её звали Эсмеральда, в честь жены дяди Михаэля из Вены, но все обращались к ней Эсме. Это обстоятельство вновь пробудило в Энгельгардте зудящую ревность, и он начал вести хвастливые речи. Бес болтливости обуял его, и в конце концов он оказался беспомощным перед своей полной самообмана болтовней, и Эсме, которая всё это время удивленно смотрела на него, со смехом убежала прочь. Не смотря на то, что Энгельгардту до школы оставался ещё год, родители решили отправить его в подготовительный класс, где занятия вёл старый учитель по имени Хершкамм. Господину Ратгеберу, считавшему Энгельгардта весьма способным и возлагавшим на него большие надежды, не терпелось увидеть, как Энгельгардт займёт, как ему казалось достойное место в обществе и прикоснётся к неисчерпаемому источнику знания. Господин Ратгебер помнил о своей трудной, полной лишений юности. Ещё в первые годы супружества он полюбил содержательные разговоры и хорошие книги и сохранил восторженное отношение ко всему, в чем ему было духовно отказано и из за внешних обстоятельств осталось от него утаённым. |