Am andern Tag war die Hochzeit. Während der Trauung hörte man die Braut weinen, es schien, als ahne sie ihr trauriges Schicksal voraus, während der Bräutigam, Herr Peter Salomon Curius, selbstbewußt und höhnisch lächelnd um sich blickte. Die Sache war die, daß es kein Geschöpf auf Gottes Erdboden gab, dem er sich nicht überlegen gefühlt hätte.
Als das Hochzeitsmahl zu Ende war, wurde Engelhart mit den andern Kindern ins Freie geschickt. Es war ein lieblicher Garten hinter dem Haus, voll Apfel- und Kirschenbäumen. In dem dumpfen Trieb aufzufallen, sonderte sich Engelhart von der Gesellschaft ab und schritt in einer den Erwachsenen abgelauschten Gangart in der Tiefe des Gartens hin und her. Was ihm unbewußt dabei vorgeschwebt hatte, geschah; die jüngste Cousine folgte ihm, stellte sich ihm gegenüber und blitzte ihn mit dunkeln Augen schweigend an. Nach einer Weile fragte Engelhart um ihren Namen, den er wohl schon einige Male gehört, aber nicht eigentlich begriffen hatte. Sie hieß Esmeralda, nach der Frau des Onkels Michael in Wien, und man rief sie Esmee. Dieser Umstand erweckte von neuem Engelharts prickelnde Eifersucht, und er fing an, prahlerische Reden zu führen. Der Lügengeist kam über ihn, zum Schluß stand er seinem wahnvollen Gerede machtlos gegenüber, und Esmee, die ihn verwundert angestarrt hatte, lief spöttisch lachend davon.
Um diese Zeit faßten seine Eltern den Beschluß, ihn, obwohl er zum pflichtmäßigen Schulbesuch noch ein Jahr Zeit hatte, in eine Vorbereitungsklasse zu schicken, die ein alter Lehrer namens Herschkamm leitete. Herr Ratgeber, der große Stücke auf Engelharts Begabung hielt und große Erwartungen von seiner Zukunft hegte, war ungeduldig, ihn in den Kreis des Lebens eintreten, von der Quelle des Wissens trinken zu sehen. Er dachte an seine eigne entbehrungs- und mühevolle Jugend. Noch in den ersten Jahren seiner Ehe liebte er gehaltvolle Gespräche und gute Bücher und bewahrte eine schwärmerische Achtung für alles, was ihm geistig versagt und durch äußerliche Umstände vorenthalten blieb. | На другой день была свадьба. Во время венчания невеста плакала в голос; казалось, она будто заранее предчувствовала свою печальную судьбу, в то время как жених, господин Петер Соломон Куриус, поглядывал вокруг себя самоуверенно и надменно. Всё дело в том, что не было ни одной твари божьей на этой земле, над которой он не чувствовал бы своего превосходства. Как только свадебное пиршество закончилось, Энгельхарта вместе с другими детьми отправили на улицу. За домом был миловидный садик, целиком засаженный яблонями и вишнями. В смутном стремлении обратить на себя внимание Энгельхарт отделился от компании и зашагал походкой, подслушанной у взрослых, в глубине сада взад-вперёд. То, что ему при этом подсознательно представлялось, произошло и вправду: самая младшая из кузин последовала за ним, встала напротив него и молча сверкнула на него своими тёмными глазами. Чуть помешкав, Энгельхарт спросил, как её зовут. Имя её он, несомненно, слышал уже не раз, но так и не смог его толком уяснить. Нарекли её Эсмеральдой, в честь жены дяди Михаэля из Вены, а в быту её звали Эсми. Это обстоятельство вновь пробудило свербящую зависть Энгельхарта и он принялся бахвалиться. На него снизошла муза лжи; в конце концов он оказался наедине со своей бредовой болтовнёй, которая взяла над ним верх, а Эсми, которая поначалу удивлённо таращилась на него, заливаясь насмешливым хохотом, убежала прочь. В это время его родители, хотя у него оставался ещё год времени до обязательного посещения школы, приняли решение отправить его в подготовительный класс, который вёл старый учитель по фамилии Хершкамм. Господину Ратгеберу, возлагавшему большие надежды на одарённость Энгельхарта и лелеявшего великие чаяния в отношении его будущего, не терпелось увидеть, как сын его вступит в настоящую жизнь, прильнёт к источнику знаний. Он вспоминал собственную юность, полную тягот и лишений. Ещё в первые годы своего супружества он любил содержательные беседы и хорошие книги и сохранял благоговейное почтение ко всему, что было не дано ему по причине умственных способностей и в силу внешних обстоятельств. |